Виктория Шевченко о своем первом марафоне

Самым тяжелым было не перейти на шаг, ведь нет серьезных причин не делать этого – никто не узнает, скорость сильно не уменьшится, и это хорошая возможность отдохнуть. Но я решила, что если уж бежать марафон, так бежать, а если остановлюсь – придется начинать все сначала, а во время забега даже подумать о таком страшно. Интересное началось после 30 километра. Здесь уже в ход шло все – считались оставшиеся минуты, километры, отрезки между питьевыми пунктами. В голове крутилось что-то вроде «Вот, сейчас 31 километр, на 32,5 будет вода, а потом на 35, 37,5 и 40, а там уже и финиш, то есть всего 4 пункта, а между ними всего 2,5 километра, это же такая ерунда, а вот смотри, еще 500 метров пробежала, давай, кстати, сколько времени, интересно мама пришла уже на финиш или нет…». И так полтора часа. Ощутимо легче стало на 36 километре, когда стало ясно, что добегу я в любом случае, осталась совсем ерунда, да и надоевшая до зубовного скрежета набережная закончилась. На 40-м километре я допила изотоник, доела последний гель, и рванула на последний подъем. Здесь уже, наконец, появились группы поддержки, которых очень не хватало на набережной, заиграла музыка со сцен и любимая песня в плеере. Конечно, подниматься в горку на пятом часу бега, это испытание не для слабых духом (хотя, пожалуй, на финише марафона таких и не бывает), поэтому я обогнала многих, поплатившись, правда, сильно выросшим пульсом, ронять который уже не было времени, – ведь бежать осталось минут 10 максимум. В итоге, высокий пульс мне аукнулся рвотным спазмом за 50 метров до конца, поэтому добегала я с мыслью «дотерпи уж десять секунд», и прямо за финишной линией меня и стошнило – расплата за скорость. Ну, а потом все, как обычно – медаль, финишный пакет с едой и подарками от спонсоров, поиски своих болельщиков и безумный эндорфиновый приход. Опытные женщины говорят, что чувства на финише марафона схожи с рождением ребенка. Не знаю, мне не с чем сравнивать, но такой невероятной свободы, эйфории и гордости я не испытывала раньше никогда. Я улыбалась и ревела одновременно, серьезно, это были первые мои слезы от счастья в жизни, и только там я поняла, в каком психологическом напряжении я была предыдущие четыре с лишним часа.