Регенерация мозга возможна, но ему нужна помощь

00:11
Я нейрохирург. И, как и многие мои коллеги, я каждый день сталкиваюсь с людскими трагедиями. Я понимаю, как сильно может измениться жизнь всего за одну секунду после серьёзного инсульта или автомобильной аварии. Самое большое разочарование для нас, нейрохирургов, — это понимание того, что, в отличие от других органов, способность мозга к восстановлению достаточно невелика. После серьёзного повреждения центральной нервной системы пациент часто остаётся со значительным недостатком. Кажется, именно поэтому я решила, что стану функциональным нейрохирургом.

01:00
Кто такой функциональный нейрохирург? Это врач, который пытается улучшить работу нервной системы с помощью разных хирургических вмешательств. Я думаю, вы слышали об одном из известных способов — глубокой стимуляции мозга, когда в мозг имплантируется электрод, чтобы исправить функционирование нейронов и улучшить неврологическое состояние. Это удивительная технология, которая улучшила состояние пациентов с болезнью Паркинсона, сильным тремором и болями. Однако улучшение функционирования не означает восстановления нейронов. Мечта функциональных нейрохирургов — восстанавливать мозг. Я думаю, что мы приближаемся к этой мечте.

01:53
Я хочу показать вам, что мы действительно к этому близки. С некоторой помощью мозг сможет восстанавливать себя.

02:07
Всё началось 15 лет назад. Тогда я была врачом-ординатором на дневных и ночных дежурствах в приёмном покое травматологии. Ко мне часто попадали пациенты с травмами головы. Представьте пациента, поступившего с серьёзной травмой головы: его мозг опухает, а внутричерепное давление повышается. Чтобы спасти его жизнь, нужно снизить внутричерепное давление. А чтобы сделать это, иногда приходится удалять часть опухшего мозга. Вместо того чтобы избавляться от этих кусочков, мы с Жаном-Франсуа Брюне, моим коллегой-биологом, решили изучать их.

02:52
Что я имею в виду? Мы хотели выращивать клетки из этих кусочков мозга. Это непростая задача. Выращивать клетки из образца материала — как растить маленьких детей, выдернув их из семьи. Нужно найти необходимые нутриенты, тепло, влажность, создать благоприятные условия для роста. Именно это нам нужно было сделать с клетками мозга. После многих попыток Жан-Франсуа сделал это. Вот что мы увидели под микроскопом.

03:30
Для нас это стало большим сюрпризом. Почему? Потому что это выглядит так же, как и стволовые клетки: большие зелёные клетки окружают маленькие и незрелые. Возможно, вы помните из курса биологии, что стволовые клетки — это незрелые клетки, способные превращаться в клетки различных органов и тканей. В мозге взрослого человека есть стволовые клетки, но их очень мало, и они расположены в небольших нишах в глубине мозга. Было удивительно увидеть такие стволовые клетки в материале из поверхности мозга, вырезанном во время операции.

04:17
Ещё одно интригующее наблюдение: стволовые клетки очень активны, они делятся, делятся, делятся очень быстро. Они никогда не умирают, это бессмертные клетки. А эти клетки ведут себя по-другому. Они делятся медленно, а спустя несколько недель выращивания и вовсе умирают. Мы столкнулись со странным новым видом клеток, которые похожи на стволовые, но ведут себя по-другому.

04:50
Мы долго не могли понять, откуда они взялись. Они появились из этих клеток. Синие и красные клетки называются даблкортин-позитивные клетки. У всех вас они есть в мозге. Они составляют 4% клеток коры головного мозга. Они играют огромную роль во время развития зародыша. Когда вы были в утробе матери, эти клетки помогали вашему мозгу формироваться. Но почему они там остались? Этого мы не знаем. Мы думаем, что они могут участвовать в восстановлении мозга, потому что они обнаруживаются в больших концентрациях рядом с повреждениями мозга. Но это не стопроцентно. Очевидно одно: из этих клеток мы получили наши стволовые клетки. Мы столкнулись с возможным новым источником клеток, способных восстанавливать мозг. Нам нужно было доказать это.

05:50
Чтобы доказать это, мы решили создать экспериментальную парадигму. Идея состояла в том, чтобы взять образец мозга из неэлоквентного — не относящегося к функционально важным участка мозга, а затем вырастить эти клетки точно так, как делал Жан-Франсуа в своей лаборатории. А затем отметить их, окрасить, чтобы их можно было отследить в мозге. Последним шагом было снова имплантировать их в тот же мозг. Мы называем это аутотрансплантами.

06:20
Нашим первым вопросом было: «Что будет, если снова ввести эти клетки в нормальный мозг, и что будет, если снова ввести эти клетки в повреждённый мозг?» Благодаря помощи профессора Эрика Рулле мы работали с обезьянами.

06:38
В первом случае мы снова ввели клетки в нормальный мозг и увидели, что они полностью исчезли спустя несколько недель, как будто их сначала удалили, потом они вернулись, но место уже занято, они больше не нужны, поэтому исчезли.

06:58
Во втором случае мы создали повреждение, снова ввели те же самые клетки, и в этом случае клетки остались — и стали полноценными нейронами. Вот что мы увидели под микроскопом. Это клетки, которые мы имплантировали заново. Вот подтверждение: эти маленькие точки — это те клетки, которые мы пометили в лаборатории, когда выращивали их.

07:28
Конечно, мы не могли на этом остановиться. Помогают ли эти клетки обезьяне восстановиться после повреждения? Мы научили обезьян проходить тест на ловкость рук. Им нужно было брать кусочки еды из углублений. У них хорошо получалось. Когда они достигли стабильности в качестве выполнения, мы повредили части коры, отвечающие за движения рук. Обезьяны были парализованы, они больше не могли пошевелить рукой. Точно так же, как и люди, они самостоятельно восстановились до определённого уровня, так же, как люди после инсульта. Пациенты полностью парализованы, а затем, благодаря гибкости мозга, они восстанавливаются до определённого уровня. То же самое было с обезьянами.

08:20
Когда мы убедились, что обезьяны достигли постоянного уровня в своём восстановлении, мы имплантировали эти клетки. Слева вы видите обезьяну, которая восстанавливалась сама. Она выполняет задание на 40–50% от своих предыдущих результатов — до повреждения. Она не так аккуратна, не так быстра. А теперь — после имплантации клеток: два месяца спустя, та же обезьяна.

08:56
(Аплодисменты)

09:03
Мы тоже были ошеломлены, правда. С того времени мы узнали больше об этих клетках. Мы знаем, что можем криоконсервировать их, чтобы использовать позже. Мы знаем, что их можно применять в нейропатологии, например, при лечении болезни Паркинсона. Но наша мечта — имплантировать их людям. Я правда надеюсь, что скоро смогу показать вам, что мозг человека даёт нам инструмент для самовосстановления.

09:37
Спасибо.

09:38
(Аплодисменты)

09:44
Бруно Джуссани: Жослин, это удивительно. Я уверен, что у нас в зале есть несколько десятков людей, а может, и почти все, кто сейчас думает: «Я знаю, кому это может помочь». Я, например, так думаю. Несомненно, вопрос в том, с какими проблемами вы столкнётесь, прежде чем сможете провести исследования на людях?

10:06
Жослин Блош: Самая большая сложность — это нормативные акты. (Смеётся) Для этих потрясающих результатов вам нужно заполнить примерно два килограмма бумаг и форм, чтобы получить возможность провести тест.

10:21
БД: Это объяснимо, мозг — деликатный орган.

10:23
ЖБ: Да, но даже у команды профессионалов уходит значительное время, чтобы сделать это.

10:30
БД: Если предположить — с готовыми исследованиями и разрешением на проведение тестов — если предположить по времени, через сколько лет мы сможем прийти в больницу и получить такую терапию?

10:48
ЖБ: Очень сложно сказать. Во-первых, это зависит от одобрения проведения тестов. Законы позволят нам скоро начать их? А потом нужно будет проводить исследования в небольших группах. Значительное время уходит на отбор пациентов, проведение лечения и оценку того, приносит ли оно пользу. Затем исследование расширяется. Но нужно доказать пользу этого метода лечения, прежде чем предлагать его широкому кругу пациентов.

11:23
БД: И безопасность, конечно. ЖБ: Да.

11:25
БД: Жослин, спасибо, что пришли и рассказали об этом. БД: Спасибо.

11:29
(Аплодисменты)